Ох…
Посмотрела новый фильм Гордеевой. Вернулась в апрель месяц — тот же ком в горле, слёзы в глазах. А в фильме — те же люди, которых я видела в Варшаве: растерянные, пережившие внезапный ужас, потери, крушение всей жизни… даже дороги у многих из них как у наших, варшавских беженцев.
В первые дни в Варшаве я записывала кусочки той, особенной и немного нереальной жизни. Потом я вернулась домой, потом уже было как-то странно вдруг выкладывать написанное. А сегодня я поняла, что сейчас — это самый подходящий момент. Пожалуйста, посмотрите Гордееву. Это свидетельства очевидцев, к ним я добавляю своё слово тоже.
—————————————————-
Сегодня я работаю на распределении вещей.
Лера (9 лет) говорит:
-ты знаешь, у меня же всего одна футболка была! Когда война началась, мы с мамой уехали из Харькова в Днипро. А потом оттуда тоже уехали. А во Львиве мы ночевали на вокзале. А потом ехали в поезде долго. Нас на границе встретили добрые люди, и накормили нас. И мы приехали сюда, а футболка у меня только одна — мы же вещи не брали с собой!
И ты тоже добрая — дала мне ещё одну футболку! Что? И ещё одну можно взять? Вот спасибо!
Да, мы в Израиль едем. Я же ходила в еврейскую школу, только почти ничего не помню… В Израиле жарко, я знаю. Я буду ходить в школу и выучу иврит, правда?
—————————————————-
За обедом сидим за столом с мужчиной средних лет:
-Вас как зовут? Аня? А вот мое имя не запомните — Отар! Я когда приехал в Мариуполь из Грузии в 1983 году, все удивлялись, какое странное имя у меня!
Обсуждаем обед, Отар говорит:
-Так вкусно нас здесь кормят! Мы же в Мариуполе 20 дней в подвале сидели, как приехали, всё не могли привыкнуть, что такая еда вкусная.
Отар едем в Израиль с папой. Отъезжающим выдают чемоданы за день до отъезда, но Отар просит:
— а можно папе чемодан пораньше? Ему важно заранее вещи собрать.
Чемодан, конечно, даём в тот же день
—————————————————-
Сонечка (почти 5 лет)приходила утром с мамой и бабушкой, взяли ей одежду. После обеда влетает пулей:
— а ты можешь дать одежду для моего братика??? У них даже чемодана нет, что он будет носить?
Следом торопится бабушка — необычайно красивая пожилая леди, неловко обьясняет ситуацию:
— моя невестка приехала с внуком, они под Варшавой остановились, совсем без вещей… Мы будем ей продукты передавать, я хотела спросить, не могли бы вы дать немного вещей для внука? Он у нас худенький совсем…
Пока бабушка выбирает одежду, Соня рассказывает:
— мама скачала на телефон такую синенькую кнопочку, и мы учим слова на иврите!
Восхищаюсь:
— какая ты, Соня, молодец! Скоро выучишь иврит, и по-русски говоришь, и украинский знаешь!
Вмешивается бабушка:
-да, Сонечка очень старается, и уже понимает украинский! Но, знаете, мы же совсем русскоязычная семья… Я всю жизнь в Николаеве, дети — в Киеве. Украинскую мову мы понимаем, но между собой всё же на русском удобнее…
—————————————————-
Наташа — совсем молодая женщина, у неё пирсинг и длинные серьги. Она приходит за одеждой для трёхмесячной дочки. Я прошу ее не стесняться и взять одежду на вырост, сколько ей нужно.
Наташа говорит:
— я же столько одежды девочкам заказала (старшей дочке Наташи 8 лет). Ничего не дошло, война началась. А потом мы уехали из Мариуполя, в чем были.
Спрашиваю ее, когда они летят в Израиль, Наташа пока не знает:
— Со мной бабушку отправили, ждём ее документы пока.
И потом делится то ли радостью, то ли бедой:
— Вчера папа мужа на связь вышел, он до сих пор в Мариуполе, три недели вестей от него не было. Муж мой погиб, такое счастье, что папа жив…
На следующий день я узнаю, что муж Наташи погиб, когда пошёл отнести воду соседке-старушке….
—————————————————-
Мы получили гуманитарную помощь, распаковываем коробки. В комнату заходит пожилой мужчина, просит чёрную футболку. Я предлагаю посветлее на лето.
-Нет, отвечает мужчина, — у нас траур…
Спрашиваю, что случилось, хотя очень боюсь услышать ответ.
— сын наш пропал в Бородянке в конце марта. Вчера нашли. В братской могиле…
Не нахожу слов, чтобы ответить.
— я семью в Израиль отправляю, а сам обратно еду, к сыну.
Даю ему с собой вещи потеплее, туалетные принадлежности. Единственное, что могу сказать на прощание, это «берегите себя».
Когда мужчина выходит, девушка-волонтерка, которая работает со мной, начинает рыдать в голос.
—————————————————-
Случайно услышанный разговор в коридоре:
— возьми атропин с собой, три ампулы. Если химическая атака вдруг, то атропин — это антидот. Да-да, в шкафчике на кухне…
—————————————————-
Разговорилась с вновь приехавшими беженцами. Им неловко, что приехали без ничего, что приходится просить. Успокаиваю, говорю, что всё здесь — для них.
— Мы сюда так долго добирались, всю одежду, которая на нас, проще выкинуть, чем отстирать… Мы же из Мариуполя через Таганрог ехали.
Удивляюсь, что через Таганрог, как так?
— Только туда зелёный коридор был.
Спрашиваю, как их там встречали, помогали ли.
— Да вы знаете, мы как на машине времени в 20 лет назад попали… Не нужна нам их помощь, сами себе пусть помогут сначала, помощники…
Автор: Anna Digerman
