Пётр Лолишвили
Кандидат экономических наук
Проживает в Монреале с 1995 года
Далёкое близкое
Кварталы нашего детства
…Видишь, барин, чудный вид,
Здесь внизу святой Давид,
По грузински Мтацминда…
А ещё пониже там,
Бежит наш Кура – мадам…
(тифлисские народные уличные куплеты)
Колючая балка
На одной из карт Тифлиса 19 века, недалеко от Верийского спуска (когда-то улица Элбакидзе ныне
Джавахишвили) помечено: «Колючая балка». Один из её кварталов (убани), где жили мои
родители, и в котором я родился, носил это же название.
Квартал этот имел свои чётко обозначенные границы. Юго-западная его часть примыкала к
Верийскому спуску. Северная окраина тянулась паралельно руслу Куры до нижней части холма,
кна котором сегодня возвышается отель «Иверия». На востоке границей служила Военная улица,
связывавшая бывшую улицу Дзнеладзе с центральным проспектом города – Руставели. На этой
улочке располагались здание Телеграфа и техникум Радио-электронной аппаратуры.
Вся территория квартала не превышала квадратного километра. Внутри были три улицы –
Карусельная, одноимённый спуск и Ракетный переулок.
Почему эту территорию развали Колючая балка – неизвестно. Возможно когда-то здесь находился
яр или овраг заросший колючими кустами? Топоним несомненно указывает на особенности
городского рельефа. Могучий Триалетский хребет резко обрывается и с восемьсотметровой
высоты крутым обрывистым косогором падает вниз в самый центр города, образовав гору
Мтацминда. Улицы здесь словно по инерции бегут вниз, они крутые и узкие.
Городские старожилы помнят Московскую улицу между Домом кино и нынешним рестораном
Макдоналдс, улицу Папанина с другой стороны Дома кино, а также улицы Грибоедова,
Чавчавадзе, Бесики. Все они связаны с проспектом Руставели. Эти улицы встречались, образуя
небольшое плато. Сегодня здесь расположены гостиница «Иверия», здания бывших ИМЭЛ
(Институт Маркса, Энгельса, Ленина) и Кадетского корпуса, Оперный театр.
Проходившая между двумя последними зданиями улица Герцена, пересекая бывшую улицу
Дзнеладзе переходила в Луначарскую. Когда то на углу Герцена располагался тубдиспансер.
Ярусом ниже, там где сейчас набережная, свободно текла Кура, окаймлённая не массивными
бетонными стенами, а песчанными берегами.
Трудно представить эту территорию, на которой сегодня кипит жизнь, пустынной, незастроенной,
лишённой инфраструктуры. Весной здесь господствовали паводковые воды и селевые потоки
(одна из улиц так и называется Ниагврис куча – Селевая улица), которые обрушивались с крутых
склонов горы Мтацминда по естественным руслам и балкам на плато, а затем низвергались в
бурлящие воды Куры.
Одна такая созданная стихией балка проходила между нынешней гостиницей «Иверия» и
известным в Тбилиси доходным домом купца и нефтеромышленника Мелик – Азарянца. В этом
месте построили самый большой тоннель в центральной чапсти города. Он не был напрямую
связан с Курой. Последнюю сотню метров потоки текли по открытому руслу перед тем, как
попасть в коллектор и дальше в Куру. Летом это и другие русла полностью высыхали, но
представляло серьёзную опасность в сезон дождей.
Бывали сильнейшие наводнения. Одно из них, когда затопило Абанотубани (Банный квартал) не
обошлось без жертв. На Балке тогда никто не погиб, затопило лишь первые этажи.
Население Колючей балки, как и всё население Тифлиса было многонациональным: грузины,
армяне, русские, евреи, украинцы, поляки, греки, ассирийцы, курды, езиды. Все жили мирно и в
дружбе. Вместе отмечали праздники, кутили, плясали, пели. С особым колоритом проходили
свадьбы.
В годы Великой Отечественной войны родители приютили семью Горяченко из Ярославля. Их сын,
мой ровесник Адик к приходу отца с войны научился объясняться на на трёх языках. Было
интересно наблюдать, как белобрысый мальчишка, окружённый смуглыми друзьями бойко
болтал на курдском языке.
Использование разных языков приводило к смешению слов из разных языковых групп. Слова и
выражения переплетались и входили в употребление, создавая устойчивые словоформы и
идиомы. Так формировался городской жаргон, сленг или арго.
Вот некоторые из них: швирликико – милиционер, шут, чихлипито – маленький, младший, всё
маленькое, клеса – скользкий человек, подхалим, гижман – сумашедший, безумный, цан цар –
легкомысленный,, ахвар – болван, скенски – говори, махлас – короче, мокете – заткнись, хая –
мимо, фикстул – трепач, тохло – слабак, ну ачхакунеб – не болтай, верлавес – так себе, зарал –
убыток, парчак – дурак, даазаклёпке – пригвозди, закрепи, адэ Кола, даче Сона – уступи место…
Разумеется всё это не принадлежало конкретному району, а являлось общим тбилисским
уличным сленгом.
Особенно компактно был заселён Ракетный переулок, территорию которого за это называли
Шанхаем. Его снесли при строительстве гостиницы «Иверия». На небольшой территории квартала
функционировали хлебопекарня, мебельная фабрика, ликёро – водочный завод, баня, магазин по
продаже прохладительных напитков «Грдзелидзе».
Первый в городе автовокзал был на Верийском спуске. Длинные, серые с тентом, неуклюжие
автобусы направлялись во многие города республики. Действовали и союзные маршруты –
Кисловодск, Пятигорск, Минводы, Дзауджикау (Владикавказ). Здесь же напротив автовокзала
работал культурно-развлекательный центр – первый в городе цирк. Он располагался в
деревянном здании, которое снесли после открытия нового цирка.
Национальные группы в квартале занимались испокон веку традиционным промыслом, то есть
существовало некое разделение труда, сложившееся исторически. Помню в 50-х – 60-х годах в
моде были женские лакированные босоножки. Среди армянского населения Колючей балки было
особенно много сапожников. Первыми же их клиентами стали артисты цирка – коллектив «50
лилипутов». Проблемы гостиничной сферы тех лет часто вынуждали пользоваться услугами
частного сектора. Помнится в доме жившего по соседству сапожника цирка Рубена поселились
артисты из труппы «50 лилипутов».
Ассирийцы, в основаном, занимались малярными работами и чисткой обуви. В Тбилиси, кстати,
издавалась ассирийская газета «Звезда Востока». Свежие номера отсюда отправлялись в другие
страны, где существовали ассирийские диаспоры.
Молодёжь «Колючей балки» успешно работала на городских предприятиях. Помню поляка
Володю Банкевича, владевшего шестнадцатью профессиями. Его воспитанники трудились
электриками, сантехниками, слесарями.
Здесь жил известный настройщик пианино и роялей А. Харищаров. С особым уважением жители
района относились к врачам Б. Агаджанову, К. Гиоргадзе, К. Пайчадзе. В Колючей балке выросли
руководители городской милиции генерал П. Дзриелишвили, полковник Д. Алания.
Нельзя не назвать первых исполнительниц песни «Тбилисо» на музыку легендарного композитора
Р. Лагидзе, сестёр Чапичадзе, артистку госфилармонии Т. Ливарди, артиста театра имени
Марджанишвили М. Цицишвили, неоднократного чемпиона и призёра всесоюзных и
республиканских соревнований боксёра Э. Аристакисяна, который став тренером воспитал в
Ереване олимпийского чемпиона В. Енгибаряна – все они также выходцы из нашего квартала.
Несмотря на трудности того времени жители «Колючей балки» относились к друг другу тепло и
уважительно, очень помогал юмор – шутки, розыгрыши. Об одном из них наш рассказ.
Бунт в морге
Ассириец Само и езид Торен жили в соседнем дворе. Само работал маляром. Торен после смерти
отца продолжил его работу в морге, который острословы из студенческого джаз оркестра
тбилисского мединститута, где солисткой выступала моя старшая сестра С. Лолишвили –
Цинцадзе, называли – местная организация регистрации граждан.
Однажды Торен взял взаймы деньги у Само. Срок возврата долга обычно оговаривался фразой:
«при возможности». Прошло некоторое время. Как-то играя с Тореном в нарди, Само словно в
шутку спросил у соседа: — «Нельзя ли попросить в долг у твоих клиентов?».
Торен поняв намёк ответил, что зарплату получит на днях, и они договорились, что в
определённый день Само зайдёт за долгом на на работу к Торену в морг.
Надо сказать, что Торен работал в морге не один, а с напарником, который на выходные уезжал в
деревню. Проводив его в пятницу до выхода из здания, Торен предупредил охранника о том, что к
нему зайдёт сосед Само. Затем он незаметно проскользнул в подвальное помещение. Там он
придал сидячее положение двум трупам, прислонив их к стене, чтоб держались и приклеил к их
рукам карты от игры в лото.
Заслышав голос, спускающегося по лестнице, Само, Торен спрятался. Когда Само вошёл он увидел
играющих в лото мертвецов и услышал голоса: «тридцать», «терно» (разумеется «голоса»
принадлежали прячущемуся Торэну). Ноги Само подкосились и потеряв сознание, он упал на пол.
На шум прибежала уборщица, оказавшаяся рядом. Придя в ужас от увиденного, женщина с
истошными криками бросилась за охранником.
В это время, увидевший, что дело принимает нешуточный оборот, изрядно струхнувший Торэн
решил всё исправить – уложить покойников на места и привести в чувство Само. Но эти планы
смешало неожиданное появление на пороге помещения охранника. Вглядываясь в полумрак он
пытался разобрать, что происходит внутри, вот он увидел лежащего без сознания на полу Само:,
двух «сидящих» за игрой в лото мертвецов, похолодел и… В этот самый момент Торэн завидев,
что его вот-вот разоблачат не нашёл ничего лучшего, как рявкнуть, — «Закрой дверь, идиот!».
Охранник охнул и без чувств свалился рядом с Само. Следующим в морг прибыл постовой
милиционер, которого позвала выскочившая на улицу уборщица. Выслушав обезумевшую от
страха женщину, постовой поспешил на место проишествия, где обнаружил заметающего следы
преступления Торэна.
Под дулом пистолета доигравшийся шутник был доставлен в райотдел милиции, где тщетно
уверял следователя, что это всё невинная шутка. Точку в истории поставил районный суд
приговоривший Торэна за злостное хулиганство к лишению свободы сроком на один год и два
месяца.
Эпилог
«Все остальные дома на улице были такие новенькие, чистенькие, с большими окнами и прямыми, ровными
стенами; по всему видно было, что они не желали иметь со старым домом ничего общего и даже думали:
«Долго ли он будет торчать тут на позор всей улице? Из-за этого выступа нам не видно, что делается по ту
сторону дома!», Старый дом, Ганс Христиан Андерсен
Дискуссии о том, какой из городский районов самый древний ведутся по сей день. Трудно
определённо ответить на этот вопрос.
Вот список самых, на мой взгляд, известных тбилисских кварталов: Мэйдан, Мтацминда, Чугурети,
Элиа, Ходжаванк, Харпухи, Сванетис убани, Сололаки, Верис убани, Земо Вера, Вардебис убани,
Нахаловка, Шав сопела, Дзахлта убани (Собачий квартал), Делиси, Ведзиси.
Колючая балка должна была бы занимать место в этом списке. Но, к сожалению, этот район
первым исчез с карты города. Здесь собирались возвести небоскрёб «Башня Трампа». Компания
бывшего президента США Доналда Трампа, задолго до того, как он стал президентом собиралась
построить два таких небоскрёба — один в Тбилиси, второй в Батуми. Колючую балку снесли, а
небоскрёб так и не поставили. От балки осталось лишь четырёхэтажное здание на спуске
Элбакидзе, печальное, как «Старый дом» из одноимённой сказки Андерсена. Грустно и одиноко
выглядело оно в 2019 году, когда я был в Тбилиси.
Впрочем, когда-нибудь здесь вновь зацветут сады и вырастут новые жилые корпуса. Но это будет
другая история.
